В настоящее время аллергические заболевания занимают по распространенности третье место, а в некоторых странах даже выходят на первое. Довольно значительную долю среди них занимает лекарственная аллергия. Например, если в 60 — е годы аллергические осложнения антибактериальной терапии наблюдались в 1 — 9,5 % случаев, то в 80 — е годы они составили — 50 — 69%. Особенно велика вероятность побочного действия лекарств при полихимиотерапии, когда частота осложнений может достигать 100% [Дидковский с соавт. 1996].
Анализ литературных данных по распространенности лекарственной аллергии показывает, что эпидемиологическая ситуация в нашей стране во много раз хуже, чем в за рубежом. По данным Боговой А.В. (1984г.) распространенность лекарственной аллергии в нашей стране занимает второе место после бронхиальной астмы.
По данным Лопатина А.С. (1985), у 18-30% стационарных больных встречаются осложнения лекарственной терапии и в 71,05% случаев они имеют аллергическую природу.
За последние годы отмечается учащение случаев тяжелых токсико-аллергических реакций на медикаменты у лиц молодого трудоспособного возраста (Латышева Т.В. с соавт., 1988). Самыми тяжелыми клиническими проявлениями аллергических реакций на медикаменты являются анафилактический шок и эпидермальный некролиз (синдром Лайелла), летальность от которых колеблется по данным Адо А.Д. (1986г.) от 3 до 12%, по данным Боговой А.В. (1984г.) от 20 до 70%. Среди причин можно отметить полипрагмазию, назначение нескольких медикаментов одновременно на фоне острых и хронических бактериальных и вирусных инфекций без учета возможного аллергологического статуса пациента, внедрение в лечебную практику новых лекарственных препаратов с непредсказуемыми побочными эффектами.
Что касается данных зарубежных авторов (Quirino T. et al., 1995, Сharlier C.J., Plomteux G.J., 1996), то аллергическая природа побочных реакций на лекарственные препараты отмечается от 1.5% до 10% случаев, а летальный исход — 1: 10 000 человек.
Кроме того, рядом исследователей было выявлено, что у пациентов с иммунодефицитными состояниями аллергические реакции на лекарственные препараты встречаются значительно чаще (5%), чем у больных с иммунной недостаточностью (3.3%).
Что касается данных по распределению процента аллергических реакций по разным группам лекарственных препаратов, то здесь большинство авторов сходится во мнении, что наиболее частой причиной лекарственной аллергии являются антибиотики. Среди причин лекарственной аллергии пенициллин составляет 53.2 — 60%, другие антибиотики — 11.9 — 26%, анальгетики, салицилаты, сульфаниламидные препараты — 6.1-10%, вакцины и сыворотки — 11 — 22.8%, средства, влияющие на процессы тканевого обмена — 8%, бромиды — 4.4.%, йодсодержащие препараты — 4.1.% (Адо А.Д., 1986).
Следует отметить мнение отечественных ведущих аллергологов, что несмотря на большое количество информационного материала по диагностике лекарственной аллергии, нет ни одного метода, как in vivo, так и in vitro, который бы позволил врачу достаточно достоверно и без всякой опасности для больного поставить этиологический диагноз лекарственной аллергии.
Самой большой популярностью в нашей стране и зарубежом пользуются кожные и аппликационные тесты с лекарственными препаратами. За ними признаются такие достоинства, как высокая корреляция с данными клинического анамнеза, достаточно высокая специфичность и информативность.
Однако, в литературе продолжают появляться работы, посвященные не таким уж редким случаям побочных реакций у пациентов с лекарственной аллергией на причинные медикаменты, используемые при постановке кожных, аппликационных и провокационных тестов вплоть до анафилактического шока с летальным исходом.
В связи с этим проблема поиска альтернативных надежных методов in vitro диагностики становится все более актуальной. Насколько нам известно в единичных клинико — диагностических лабораториях города Самары и Самарской области из всех имеющихся тестов (а их всего 5) для диагностики лекарственной сенсибилизации используется только метод лейкоцитолиза с микроскопическим учетом количества лизированных лейкоцитов после инкубации с растворами причинных медикаментов. По литературным данным этот тест обладает 50% точностью и эффективностью и др. недостатками, в связи с чем рекомендуется его исключение из лабораторной практики.
Имеющиеся в зарубежных лабораториях иммуноферментные тест-системы для определения специфического IgE и IgG к антибиотикам группы беталактамов и другим препаратам у нас в области широко не распространены, в основном из — за дороговизны, да и из — за малого спектра препаратов, предлагаемых к обследованию.
В литературе последних лет опубликованы ряд работ, в которых авторами предпринимаются попытки разработать высокоэффективный и универсальный метод специфической диагностики, который бы позволял оценить степень и валентность скрытой или клинически проявляющейся лекарственной сенсибилизации любого из возможных иммунологических механизмов. Среди предлагаемых новых методов можно отметить такие как определение динамики выделения сульфидолейкотриенов сенсибилизированными лейкоцитами [Kubota Y. et al., 1997], динамики снижения люминолзависимой хемилюминесценции [Дидковский Н.А. с соавт., 1996, Решетова Н.В. с соавт., 1997, Pytsky V.I. et al., 1997], динамики адренореактивности по Жихареву С.С. и Минееву В.Н., динамики стимулированного уровня диеновых коньюгатов — продуктов перекисного окисления липидов по Жихареву С.С. и Субботиной Т.Ф., определения показателя повреждения нейтрофилов по Фрадкину В.А. и изменения времени свертываемости крови по Канчурину А.Х. и Вайцескаускайте Р. [Бадина А.К., 1988, Дизик Г.М., 1988] после инкубации периферической крови пациента с лекарственной аллергией с физ.раствором и раствором лекарственного препарата.
Все вышеперечисленные тесты объединяет методический подход, заключающийся в попытке выделить какой — либо компонент системы иммунитета, участвующий в аллергической реакции, в основном, на заключительных (патохимической и/или патофизиологической) стадиях ее развития, который может служить универсальным показателем степени ее выраженности [Дидковский Н.А. с соавт., 1996]. С таких позиций в качестве универсальных маркеров аллергической гиперчувствительности к лекарственным препаратам, не зависящих от иммунологического механизма развития, предлагаются уровень адренозависимого гликогенолиза и уровень диеновых коньюгатов [Бадина А.К.,1988], уровень генерации различных активных форм кислорода в нейтрофилах [Дидковский Н.А. с соавт., 1996, Pytsky V.I. et al., 1997], уровень сульфидолейкотриенов, выделяющихся сенсибилизированными лейкоцитами периферической крови после контакта с причинным аллергеном [Kubota Y. et al., 1997], свертывающая система крови [Бадина А.К., 1988, Дизик Г.М., 1988] и количество альтерированных лейкоцитов [Ногаллер А.Н., 1983, Eremina E.A. et al., 1997].
Однако, при использовании подобных универсальных методов в широкой лабораторной практике не исключается возможность регистрации случаев лекарственной непереносимости не только аллергического, но и псевдоаллергического характера [Решетова Н.В. с соавт., 1997, Pytsky V.I. et al., 1997], а то и последствий прямого токсического или иммуномодулирующего действия лекарственных препаратов определенных групп на иммунокомпетентные клетки (например, иммуносупрессивное действие антигистаминных препаратов [Казмирчук В.Е. с соавт., 1988], ингибирование активности внутриклеточной циклооксигеназы анальгетиками [Харкевич Д.А., 1993], гистаминлибераторное действие анестетиков [Леви Дж., 1990]).
Заключая обзор литературных данных считаем необходимым обратить внимание на тот факт, что все противоречия и затруднения, связанные с интерпретацией экспериментальных данных по механизму развития осложнений лекарственной терапии и расшифровке их аллергического генеза, определяются методической стороной вопроса. С этой точки зрения на первый план выходит разработка новых методов специфической диагностики с использованием современных биотехнологий и методов системного анализа для интерпретации полученных результатов лабораторного обследования.
Кроме того, многоплановость аллергических осложнений, наслоение токсических и других неспецифических проявлений требуют разработки комплексной специфической диагностики лекарственной непереносимости, включающей как методы оценки общего иммунного статуса пациента, так и методы специфической диагностики.
Учитывая сложившуюся ситуацию, для обследования пациентов с лекарственной непереносимостью ОЛД СДЦ может предложить комплекс методов, включающий:
методы оценки общего иммуного статуса организма, позволяющих установить наличие дефекта количественного содержания и функциональной активности звеньев системы иммунитета,
методы диагностики степени и валентности лекарственной сенсибилизации.
Среди методов специфической диагностики хотелось бы подробнее остановиться на разработанном нами методе in vitro диагностики степени и валентности лекарственной сенсибилизации с использованием проточной лазерной цитофлюориметрии и меченных ФИТЦ МКАТ к общелейкоцитарному антигену CD45, которому мы присвоили краткое название «CD45 — тест».
Метод был стандартизован и одобрен для внедрения в практику работы нашего отдела с 1996 года.
Мы неоднократно публиковали технические характеристики данного метода и результаты обследования пациентов с лекарственной гиперчувствительностью и детей с поствакцинальными осложнениями как в отечественной научной, так и в зарубежной печати [1,7].
За этот метод автором был получен грант на 5 Восточно — Тихоокеанском Симпозиуме по Аллергии в 1997г [2].
На основе результатов, полученных с использованием данного метода при обследовании пациентов с лекарственной гиперчувствительностью автором была защищена кандидатская диссертация в 1999 г.[8] и оформлен патент [№ 00123165 от 28.04.00].
Среди достоинств метода можно выделить следующие:
— высокие аналитические критерии (чувствительность, специфичность, диагностическая значимость);
— удобство и быстрота в осуществлении;
— позволяет в минимальные сроки определить степень сенсибилизации к достаточно большому количеству именно тех лекарственных препаратов, которые требуются конкретному пациенту.